Новые добрые: почему инди- и поп-музыка на русском стала звучать так нежно? (Психология)
Группа «Бонд с кнопкой»
Соцсети
Кухни, капучино, задушевный вайб
Девушка в пуховике стоит на балконе с видом на Большую Невку в Петербурге. Берет гитару и тихим-тихим голосом поет про «километровый пуховик». Девушку зовут Рушана — и это видео с пуховиком посмотрели несколько миллионов раз, комментарии под роликом на самых разных языках. Молодой человек с интеллигентным лицом и в пиджаке под оркестр рифмует «болен» и «all in». Молодого человека зовут Андрей Катиков.
Он, отучившись в Беркли, лучшем американском музыкальном вузе, вернулся в родную Беларусь, делал звук Моргенштерну (признан в РФ иностранным агентом в 2022 году), а теперь взялся за музыку более тонкую и душевную.
Другой молодой человек с взъерошенными волосами и взглядом горящим берется за акустическую гитару и вместе с хором пронзительно поет про жизнь на «кухнях в бережных хрущевках». Певца зовут Илья Золотухин, его группу — «Бонд с Кнопкой», а песню — «Кухни», это главный хит лета-2025, абсолютно не похожий на типичный летний бэнгер: вместо упругого хип-хопа и поп-хауса — надрывная акустика. А осенью публика бурно обсуждает новый хит «БСК» — песню «Сидр».
Кто-то вспомнит Сергея Сироткина, который со своими душеспасительными гимнами в последние пару лет собирает все большие площадки
Кто-то в этой музыке узнает Антона Малинена, который в начале 2010-х делал такую же задушевную акустику, но на английском, а теперь помогает записываться и выступать Рушане. А кто-то вспомнит о замечательной череповецко-петербургской группе IfWe, которая одной из первых стала делать нежную ностальгическую акустику — но не дождалась ни больших площадок, ни миллионов прослушиваний. А еще кто-то — о беларуской группе «Союз», соединившей на своих альбомах нежность ранней Пугачевой, тепло босса-новы и любовь к родным панелькам.
От этих песен про кухни и пуховики, планы на лето и всю нашу радость настроение благостное. Все эти песни укрывают тебя, как тяжелое пуховое одеяло, и выступают одновременно как бронежилет и теплый плед. Все это — «новые добрые», главная музыка на русском языке прямо сейчас. Термин придумал журналист Дмитрий Горшенин, сходивший как-то на концерт групп «Сова», «Дайте Танк (!)» и «Бонд с Кнопкой». Термин прижился довольно быстро — и на то есть причины.
Признаки «новых добрых» в музыке
Журналисты любят придумывать названия жанрам, направлениям и течениям — так легче расставлять воображаемые диски, кассеты и книги по полочкам. В случае с «новыми добрыми» классификация максимально точная: музыка, которую причисляют к направлению, действительно незлобивая, лишенная всяческой агрессии. Добро тут без кулаков, под теплый чаек, шелест барабанов и бережную акустику.
Тут звучит ехидный вопрос «А что случилось?», и понятно, что происходило последние лет пять, начиная с ковида. Поп-музыка обычно точнее и быстрее всего реагирует на происходящее: фильмы и игры долги в производстве, литература теряет чуткость на короткой дистанции, журналистика слишком дидактична — а тут все по делу и по уму.
1/6
Группа «Сова»
:
Соцсети
Характерные цитаты из песен «новых добрых»
Приходи ко мне на песто вечеринку
Я поставлю свою лучшую пластинку
Будем слушать с тобой джаз
Не заметим даже как пролетают минуты мимо нас
(кто такой ильдар «песто вечеринка»)
Планы на это лето
Музыка на кассетах
Путаться на вокзалах
Путаться в одеялах
Высохнем на ветру
Скомканы и раздеты
Молоды и бессмертны
Чуть дрожим на ветру
(Сироткин «Планы на это лето»)
Подбегаешь ты, будто все во сне
И несешь ноль пять капучино
На овсяном молоке
Это что ли мне?
Я не заслужил
Ты зовешь гулять
Я в ответ: ага
Будто бы ожил
(Бужба «Модное кафе»)
Крыши желают нам доброго дня
Вывески шепчут нам: «Доброго дня»
С веток синицами, южными птицами
Кто улетает, тот не возвратится, нет
(Перемотка и внимание, брусника! «Осколки»)
Все мои иллюзии со мной
Пережили августа парад
Я к своим кошмарам встал спиной
Где-то дозревает виноград
(Весна в Сан-Блико «Виноград»)
Доброта как ответ на кризис?
Группа «Дайте Танк (!)»
Соцсети
Есть такой термин recession pop. Так обозначали танцевальную попсу времен экономического кризиса конца нулевых. На все беды и проблемы Леди Гага, Кеша, Рианна и Кельвин Харрис ответили резвой поп-музыкой, базирующейся на хаусе и новой волне. Танцпол как спасение, танцпол как сейф-спейс.
В России и Беларуси танцпол как общественное пространство небезопасен в смысле самовыражения, да и в принципе мы отвыкли от телесности диско и хауса. Вместо площади у нас те самые кухни, где можно выговориться, выплакать — чтобы выжить. Комнатному существованию — комнатную музыку. Песни «новых добрых» звучат, будто их записали прямо при тебе, а ты еще не успел с кровати встать.
Здесь редко бывают лихие площадные аранжировки и звуки. Рушана, Элли на Маковом Поле, Сироткин всем инструментам предпочитают именно акустическую гитару — главного спутника кухонно-комнатных посиделок предыдущих поколений
Дмитрий Мозжухин из «Дайте Танк (!)» играет с полноценным рок-составом (бас, гитара, барабаны, а также саксофон), но начинал с поэтичной акустики и делал, к примеру, альбом на детском синтезаторе. «Бонд с Кнопкой» — это вся та же акустика, но с надрывом как у Высоцкого. С этими всеми песнями легко сформировать близкие, дружеские отношения.
А если любовь, то платоническую. «Новые добрые» — это страсть, но без секса. Слезы, но без крови и пота. Животного в этой музыке мало. Животного достаточно за пределами этой музыки. Под эту музыку можно обняться, под нее можно даже поцеловаться. И все.
Мало в этих песнях и политического. Но дело, как мне кажется, не в самоцензуре. Те же Сироткин и «Дайте Танк (!)» начинали в совсем другую эпоху — у них была возможность не сильно себя ограничивать. Просто в эту музыку не лезет политическое, это лента инстаграма (запрещенная в России экстремистская организация), но не лента новостей, не пулеметная лента. Они не режут по живому, они заживляют раны и наклеивают пластырь.
Отсутствие как животного, так и общественно-политического измерений в музыке и песнях «новых добрых» как раз и является причиной их популярности. Общество меняет настройки на сонный эскапизм, оно ограждает себя от больших страстей и сильных эмоций, смягчает краски, снижает резкость. Общество хочет вздремнуть, и в полутьме ему меньше всего нужны яркий свет и громкий крик.
